Отзыв на мангу Предательство знает моё имя

Я прошёл перевоплощенья в сотнях сотен веков,

Я смотрел сквозь почтительные пальцы на всех Площадных богов.

И я видел их в мощи и силе, и я видел их падавшими в прах, -

И только Азбучные боги устояли во всех веках.

(Р.Киплинг. Азбучные боги)

«Кое-что о банальности» - так можно было бы назвать эту рецензию, если бы для нее требовалось название.

«Предательство знает моё имя» Одагири Хотару хорошо известно, в том числе благодаря 24-серийному аниме. Но говоря о сюжете - заслуживает ли эта история своей популярности? Может быть, в ней есть что-то оригинальное? Какая-то свежая, необычная идея?

Итак. Очередное растянувшееся на 1000 лет противостояние Тьмы (мир демонов – «дюрас») и Света (прежде всего «мракоборцы» из клана Гио). Мотив многократного перерождения последних, с сохранением частичной памяти о прошлых жизнях. Далеко не новая мысль, что Зло питается мраком человеческих душ. Главный герой – Юки (в этом рождении – мальчик): всех любит, всем верит, всем готов помочь… Любовь, побеждающая смерть – буквально: ведь еще в прошлом рождении, когда Юки был девушкой, его полюбил могущественный демон (хотя и потомок прОклятого рода предателей). Ну, и до кучи к Юки неравнодушен еще один предатель – на сей раз изгой клана Гио. Всё как всегда. Тривиальнейшая история.

Но что бросается в глаза? В начале манги довольно много раздраженных комментов в адрес Юки: его упрекают в тупости, в бесхребетности, в наивности и идеализме, в том, что он путается под ногами и мешает суровым парням делать настоящую мужскую работу, что из-за его слюнтяйства попадают под удар симпатичные герои… уф! (Кстати, некоторые персонажи имеют к Юки сходные претензии.) Однако со временем картина меняется, и возмущение насчет Юки постепенно спадает: ему начинают все больше симпатизировать и хвалить. Пацан в итоге обольстил не только бедного демона (которому небось за всю жизнь никто доброго слова не сказал XD), но даже многих искушенных читателей РидМанги)))… И что же именно в его «бесхребетности» оказалось на деле таким мощным «приворотом»?

Отвечая на очередной упрек, Юки произносит такую фразу: «Даже если меня обманывают, это стоит того, чтобы не сомневаться в друзьях».

Еще одна банальность. А теперь наложите эту фразу на сюжет.

Драматические перипетии истории Хоцумы и Шусея, которые не раз балансировали на грани гибели именно из-за неспособности поверить, что они действительно жизненно нужны: не просто кому-нибудь, а другу…

Недоверие «мракоборцев» к союзникам, которое в любой момент может дорого обойтись. Вспомним, как старики из клана Гио не желают впускать Луку («дюра»!) - в родовое поместье: в итоге это едва не стоило жизни Юки – и, соответственно, поражения в войне. Более того, союзный клан плетет интригу против Такасиро – главы клана Гио, который… ну, скажем, «замечен в порочащих его связях». И хотя то, что было сделано, сделано ради конечной победы, это не мешает им называть Такасиро «монстром». Так же называют Хоцуму даже собственные родители! И, разуверившись в близких, он отказывается подпускать к себе кого бы то ни было, горько замечая: «Лучше выбрать боль с самого начала». Пройдет время, прежде Хоцума сможет признаться себе, что страх впустить кого-то в свое сердце – это не сила, а слабость. (Обратите внимание, что Курото, другой Страж, своей колючестью напоминает Хоцуму - и от него тоже еще в детстве практически отреклись отец и мать.)

Да что там – вспомните, с чего началась сама война. С того страха и недоверия, что питали окружающие по отношению к юноше, в жилах которого текла кровь «врагов». Сознательно или неосознанно, они ждали от него предательства. Мангака до последнего держит интригу и не сообщает нам, что же именно произошло тогда – тысячу лет назад; да в данном случае это и неважно. Толкнули Рейгу на преступление ожидания окружающих, или его подставили, или в основе катастрофы лежало какое-то трагическое недоразумение, которого не стали выяснять - именно потому, что были заранее уверены: порочная натура возьмет своё… С точки зрения результата – совершенно одно и то же. ЕМУ НЕ ВЕРИЛИ. Как потом не будут верить и многим другим. И самый болезненный вариант – когда это исходит от близкого человека. «Люди только и делают, что предают», - вырывается однажды у Рейги. А Такасиро невольно вторит ему: «Нет исцеления от шрамов, которые оставил друг». Тут бессилен даже магический врачующий дар Юки. Поэтому уже тысячу лет не может иссякнуть взаимная ненависть Такасиро и Рейги: они нанесли друг другу раны, которые не способны затянуться.

Это, наверное, и есть тот свет, который горит в душе Юки и притягивает людей к нему: редко дающаяся способность ВЕРИТЬ вопреки всему, хотя это приносит ему много страданий – например, когда он отказывается отречься от детской дружбы с Канатой (снова мотив раны, оставленной другом!). Юки способен верить даже в человека, который заведомо ненавидел, завидовал и пытался убить. Это позволяет ему спасти Удзуки и вернуть Хоцуме веру в себя. Это заставляет Рейгу раз за разом тянуть с решающим шагом, который мог бы склонить чашу весов в его пользу. Это, наконец, побуждает фаворита Короля демонов бросить всё – и навеки связать свою судьбу с судьбой Юки.

Кстати, кого приводит в замешательство якобы «русское» имя Луки – можно вспомнить, что оно того же корня, как и имена «Люциус» и «Люцифер»: «lux» - «свет». Ассоциация с падшим ангелом еще добавляет трагического «демонизма» в ауру этого персонажа. Но под влиянием Юки личность Луки развивается в совершенно обратном направлении: вместо падения - преображение. Достаточно сравнить параллельные эпизоды: дважды по ходу сюжета приходится организовывать спасательные экспедиции ради попавшего в беду Шусея. В первый раз убеждать главу клана пойти на серьезный риск приходится Юки – Лука лишь сопровождает его в качестве защитника и бойца, по принципу: «куда он – туда и я». Но во второй раз уже именно Лука (от которого никто этого не требовал и не ждал) берет на себя и инициативу, и ответственность: вопреки прямому распоряжению – прекратить безрезультатные поиски и уходить - он говорит отчаявшемуся напарнику Шусея: «Мы останемся и поможем тебе».

Все уверены, что если кому-то дано прекратить тысячелетнюю войну – то только Юки с его даром любви и способностью пробуждать то лучшее, что есть в окружающих его людях. Противостояние Рейги и Такасиро зашло в тупик именно потому, что они слишком похожи: ненависть сражается с ненавистью, одна тьма – с другой (характерны в этом смысле опасные решения, принятые Такасиро для себя еще в самом начале).

Однако нести добро людям – вовсе не легкая задача. Те, кто за нее берется, в перспективе оказываются (простите за пафос) распяты на перекладинах любви и долга, своей человеческой природы и принятой на себя сверхчеловеческой миссии. И в текущем круге жизни Юки выбрал возрождение БЕЗ памяти о прошлом; более того – впервые пожелал не рождаться женщиной. Неподъемно тяжелы воспоминания, с которыми пришлось бы жить. И здесь автор тоже приберегает сюжетные откровения под конец, однако в самой природе этих воспоминаний сомневаться не приходится: взять хотя бы пилотные фреймы (и, соответственно, опенинг аниме). Однако нет сомнений, что память о прошлом все-таки предстоит вернуть: во-первых, чтобы вознаградить терпение Луки (и читателей!), во-вторых, чтобы вернуть утраченную вместе с ней цельность личности - помните ближе к финалу символический сон Юки об отражении в расколотом зеркале?

Кое-что – только для тех, кому это интересно, - по поводу спора комментаторов насчет двух воплощений Юки: женского и мужского. Наверное, нет смысла ревновать одно из них к другому – и тем более гадать, кого же все-таки «больше любит» Лука. Достаточно вспомнить: восточная доктрина реинкарнации считает, что время является иллюзией человеческого восприятия. (В отличие от пространства, мы воспринимаем его в одном-единственном измерении, и нам кажется, что прошлое больше не существует. Но это такая же ошибка, как утверждение, будто не существует той точки пространства, в которой нас нет в данный момент.) Короче говоря, в манге нет «двух Юки» - это БУКВАЛЬНО один и тот же человек, просто в разных временных «срезах» и под разными углами зрения (а отношение буддистов к телесной оболочке всем известно). Вот почему в сцене битвы Луки с Элегией положение Луки оказывается таким тяжелым. Дело не в том, что он просто «заморочен» или резко поглупел: Элегия подталкивает его к тому, чтобы он пренебрег своими воспоминаниями, и если это ей удастся, то станет ее победой: переступив через прошлое, Лука тем самым отрекся бы также и от настоящего с будущим. Попросту сказать, предал бы и погубил Юки, нарушив свою данную навечно клятву. (Сказанное относится к манге: в аниме нам выдали упрощенную версию эпизода – возможно, с учетом ориентации на западного зрителя.)

Сейчас, когда пишется эта рецензия, русские читатели еще не знают, чем же все-таки закончится рассказанная Одагири история. Но в одной из последних серий аниме есть эпизод, который в манге отсутствует, зато хорошо передает ее дух. Взятая отдельно, эта символическая сцена выглядит пафосной и мелодраматичной. Но вот что интересно: в контексте целого она такой не кажется, потому что к этому моменту большинство зрителей эмоционально втянуты в ситуацию ничуть не меньше героев.

…Рейга потрясенно смотрит, как Лука приближается к Юки, с усилием, как сквозь штормовой ветер, раздвигая волны Божественного света. – «Почему он не умирает? – вырывается у Рейги. – Он же дюра!» А Лука продолжает идти сквозь этот свет, который испепелил бы на месте чистокровнейшего из дюрас… если бы когда-то, давным-давно он уже не впустил его ПО ДОБРОЙ ВОЛЕ в свое сердце…

В этом, как представляется, и заключен секрет Uragiri: это не только история «мальчика-который-верил в людей», но и прежде всего история людей, которые начинают понимать, что их собственная жизнь неполна без этой способности – к доверию и сопереживанию. Что без этого нет в мире ничего, на что можно надеяться, а в человеческом общении – ничего, за что вообще стоило бы цепляться.

Вы до сих пор думаете, что это азбучные истины? В таком случае мне остается только… совершенно с вами согласиться. И добавить, что лишь азбучные истины истинны неизменно. Именно их человек узнает в первую очередь, но усваивает – в последнюю. Впрочем, это не моя мысль – см. эпиграф (полностью стихотворение Киплинга можно без труда найти на просторах Интернета).

Ожидаемый хэппи-энд, скорее всего, не будет совершенно безоблачным: оптимизм Uragiri для этого недостаточно «розовый» (хотя у людей, ни в каком виде не приемлющих сентиментальности, манга, скорее всего, вызовет отторжение).

Дополнительный плюс - четко прописанные, индивидуальные характеры персонажей на самый разный вкус. Ну и невозможно не упомянуть реалистическую, очень красивую рисовку (портреты персонажей так и просятся в рамочку и на стенку) и смешные, трогательные чибики. Если вас устраивает такая комбинация, то можно надеяться, что вы получите удовольствие от фантазии Одагири Хотару и труда ее переводчиков.

Итоговая оценка - 10.